В станице Каневской жил скромный пенсионер Виктор Владимирович Двинский. Он умер несколько лет назад.

Многие его знали как ветерана педагогического труда и учителя литературы. Однако в его жизни есть годы заключения в фашистских концентрационных лагерях – Штутхоф, Дахау, Инсбрук-Рейхенау. Были в его биографии и послевоенные трудности в обретении своего места в жизни, ведь в те годы бывших узников особо не жаловали. Многие, выйдя на свободу из гитлеровских концлагерей, оказались в ГУЛАГЕ. Эти люди вынесли много несправедливости по отношению к себе и своим близким, может быть оттого, они не любят подробных рассказов о своём прошлом.

 

В довоенное время семья Двинских проживала в городе Ромны Сумской области (Украина). Мама работала в кинотеатре, и любознательный Виктор не пропускал ни одного нового фильма. Многие кинокартины знал почти наизусть. Был активным комсомольцем, любил советскую литературу и зачитывался романом Николая Островского «Как закалялась сталь». Героический образ главного героя – Павла Корчагина – стал примером для юноши.

В сентябре 1941 года война докатилась до родных мест Виктора Двинского. 8 сентября в пригороде Ромен был высажен фашистский десант, а на следующий день подошли германские танковые колонны. Части Красной Армии, находившиеся в городе, заняли круговую оборону. Как и все мальчишки, Виктор рвался в бой, но из-за своего юного возраста не мог участвовать в сражениях с врагом. Наши воины стойко защищали город, в своих воспоминаниях маршал Советского Союза Иван Христофорович Баграмян писал: «Путь гитлеровцев к Ромнам был выложен трупами немецких солдат и освящался факелами горящих танков». Но перевес сил был на стороне противника. Части вермахта заняли город, начались жестокие расправы над населением. Массовые аресты и расстрелы стали ужасной повседневностью. Как свидетельствует статистика, за два долгих года оккупации население Ромен уменьшилось на 13,5 тыс. человек.

Советские патриоты продолжали сопротивление. Несмотря на драконовские меры оккупантов, устраивали диверсии, проводили акции саботажа и антифашистской агитации. Ими были выведены из строя нефтяные скважины, сожжён военно-почтовый самолёт. В канун Дня Красной Армии, 22 февраля, электромонтёр А.Я. Мечетин совершил диверсию на мукомольном заводе, в результате которой предприятие сгорело, но подпольщик был схвачен и замучен гестаповцами.

Еженедельные публичные казни и зверства переполняли сердце Виктора Двинского ненавистью к захватчикам. Он решил, что будет бороться с врагом доступными ему средствами. Сначала организовал группу патриотически настроенных подростков. По ночам они распространяли рукописные листовки, призывающие к борьбе с фашистскими оккупантами.

Молодёжь представляла для немцев серьёзную опасность, это была та «горючая масса», в которой бродили антифашистские настроения. Одной из форм нейтрализации этих настроений был угон на принудительные работы в Германию. Свыше 7 тыс. юных жителей Ромен было отправлено в рейх. Так Виктор Двинский оказался в городе Бреслау. Его определили на ремонтный завод, где восстанавливали бомбардировщики «Юнкерс».

Работать на фашистов и чинить самолёты, которые будут сбрасывать бомбы на советские войска и мирные города - этому не бывать! Однажды ночью Виктор Двинский вместе с несколькими товарищами, прорыв подкоп под ограждениями, сбежали из лагеря. Добравшись до железной дороги, они запрыгнули на ходу на товарный состав. В районе города Гнезно (Польша) беглецы были замечены кем-то из железнодорожных служащих. Поезд был остановлен, взят в кольцо эсэсовцев с собаками. Виктор, вместе с другими участниками побега, оказался в застенках гнезненского гестапо.

Неделю их держали в городской тюрьме. В результате работы с арестованными – допросов и пыток – фашистам стало известно, кто был зачинщиком побега. Виктора доставили в Кохенсальц, где находился приёмник-распределитель по концентрационным лагерям. Это был первый круг ада. Скудная еда, ежедневные экзекуции, которые устраивали охранники-вахтмайстеры. По словам бывшего узника, они были большие мастера по этой части и фантазёры. Особое удовольствие им доставляла многочасовая маршировка босых заключённых по грязи, куда были замешаны осколки бутылок и битого стекла. И приказ – держать равнение! Кому из арестантов не удавалось выполнять эту команду, того жестоко избивали специальной дубинкой. Огромной популярностью среди охраны пользовались боксёрские поединки между заключёнными. Победителей такого боя ожидала даже награда – объедки с вахтмайстерского стола.

20 августа 1942 года Виктора привезли в Данциг (ныне польский город Гданьск), который расположен на берегу Балтийского моря. Оттуда по железной дороге его привезли в концентрационный лагерь «Штутхоф», который Виктор Владимирович считает самым страшным из тех лагерей, где ему пришлось побывать.

Его переодели в полосатую робу с красным винкелем (треугольник углом вниз), что обозначает политический заключённый, выдали деревянные башмаки-долблёнки. Каждому узнику было приказано – забудь своё имя! Так Виктор Двинский стал заключённым № 15910.

Лагерь «Штутхоф» располагался на полуострове, узкой косе, уходящей в море на несколько десятков километров. Возможность побега была исключена. Как мрачно шутили узники, на свободу они могут попасть только в виде дыма из трубы крематория. Ежедневные подъёмы в 5 часов утра и бессмысленное стояние в колоннах на пронизывающем до костей ветру, который дул с Балтийского моря. На завтрак давали баланду из полугнилых очисток овощей, из предметов посуды была только миска. И упаси бог пролить хоть несколько капель этого «супа» - провинившийся будет немедленно наказан надсмотрщиками.

Спали на деревянных нарах, на соломенной подстилке, кишащей несколькими видами насекомых-паразитов. Смертность среди узников была очень высока. Случалось, после ночи некоторые не поднимались, потому что «уснули навечно». Команда «Заспы» выносила их в крематорий.

Иногда трупов было так много, что газовые печи не справлялись. Тогда из просмолённых шпал строили штабеля, между ними складывали мертвецов, и едкий смердящий дым накрывал весь Штутхоф.

Днём заключённых выгоняли на работы. Во время выкорчёвки пней охраннику показалось, что Виктор ушёл дальше положенного. Раздался выстрел, пуля попала в ногу навылет. От резкой боли юноша потерял сознание. Был подобран «засповцами», которые приняли его за мертвеца. Очнулся среди трупов. Одежды не было. Голый выполз во двор. Проходивший мимо поляк – капо (старший) риверблока (лагерного медпункта) принял его за больного из блока. Вызвал двух заключённых с носилками, а те отнесли куда следует.

Виктора лечили в риверблоке, но по-особому, по-концлагерному. Операции делали без наркоза. На заключённых испытывались лекарственные препараты. Виктор Владимирович вспоминает, что на нём были опробованы три вида мазей. Проводились и другие «опыты». Однажды ночью, лёжа на втором ярусе нар в риверблоке, через окно увидел, как в «запретной зоне», между двумя рядами ограждений из колючей проволоки, расстреляли человека. Охранник хладнокровно выстрелил из пистолета измождённому узнику. Как оказалось, подобные вещи происходили в Штутхофе каждую ночь.

В ноябре 1942 года В.Двинского и ещё группу таких же, как он, «доходяг» эшелоном переправили в другой очень известный лагерь «Дахау». Когда в лагерном риверблоке Виктора положили на весы, он узнал, что на сегодняшний день весит всего лишь 28 кг! «Ахт унд цванциг», - сказал эсэсовец в белом халате.

«Дахау» был образцово-показательным «исправительным» учреждением нацистов. Сюда даже привозили делегации Международного Красного Креста. В Дахау кормили лучше в сравнении со Штутхофом. У больных заключённых даже измеряли температуру! Но это был концентрационный лагерь, и порядки здесь были соответствующие.

В апреле 1943 года в Дахау должна была приехать делегация Международного Красного Креста, поэтому было принято решение переправить всех несовершеннолетних узников в Инсбрук (Австрия). Прибывших юношей администрация лагеря в Инсбруке разбила на команды. Заключённых возили на разбор руин, они же подбирали неразорвавшиеся бомбы. Виктора определили в команду «Бауэр», которая занималась сельскохозяйственными работами.

Освободили узников американцы 10 апреля 1945 года. Накануне вечером заключённых, как обычно, закрыли в бараках, а утром – всеобщее недоумение: время идёт, а подъём не объявляют. Почему? Снаружи раздавался рокот двигателей тяжёлой техники, оказалось, это танки союзников шли на Зальцбург. Охрана лагеря разбежалась. Заключённые ломали окна в бараках и вылезали наружу, освобождали своих товарищей. Весь лагерь был охвачен ликованием – пришла свобода!

Американцы перевезли освобождённых из лагеря людей в Зульбадгаль, где находился санаторий для офицеров и солдат вермахта. Здесь Виктор впервые после трёх лет плена увидел советского офицера. Это приехал сотрудник «СМЕРШ» для проверки освобождённого контингента. К бывшим узникам относились с подозрением.

Осенью 1945 года через разорённую войной Восточную Европу двигались поезда с бывшими заключёнными гитлеровских концлагерей. Виктор Двинский возвращался на Родину, о встрече с которой мечтал все годы пребывания в фашистской неволе.

- А если бы не мечтал, - говорил мне Виктор Владимирович. – То, наверное, и не выжил!